3 апреля № 906

Кредитующие в темноте

Безбедное сосуществование банков и их заемщиков подходит к концу.
Хуже всего то, что сами кредиторы не в силах самостоятельно избежать надвигающихся общеэкономических трудностей

Рис. Виктора Чумачева

По мнению большинства аналитиков, оживление кредитной активности российских банков неминуемо сменится увеличением числа невозвратных кредитов, сокращением инвестиций в экономику и, как следствие, ухудшением общеэкономической ситуации в стране. Одна из главных причин этого — невозможность адекватно оценивать и минимизировать кредитные риски в России.

Как считает заместитель генерального директора РА Интерфакс Михаил Матовников, проблемы у экономики уже начались — и именно с ростом банковского кредитования. По мнению Матовникова, резкий рост объемов кредитов создает краткосрочный — в основе своей конъюнктурный и глубоких экономических причин не имеющий — экономический рост, который мы и наблюдаем сейчас. Когда же у банкиров "кредитная эйфория" пройдет (например, в связи со снижением притока свободных ресурсов от сырьевого сектора) — предприятия, привычно рассчитывающие на банковские кредиты и на дополнительные инвестиции в свой бизнес, попадут в ситуацию стресса, что может повлечь за собой непредсказуемые последствия. Тогда у заемщиков, ожидающих пролонгации кредитов или перекредитования в другом финансовом институте, могут возникнуть достаточно серьезные трудности с возвратом заемных средств.

Правда, как отмечает руководитель консалтинговой группы "Банки. Финансы. Инвестиции" Александр Хандруев, по самым пессимистичным прогнозам (при мировой цене на нефть в 15-17 долларов за баррель), экономический рост в этом году в России составит 3,5%. А учитывая краткосрочность банковских кредитов (в основном — до года), пока можно быть спокойными за платежеспособность заемщиков.

Тем не менее как считает Михаил Матовников, остается проблема пролонгации кредитов. Боясь потерять хорошего заемщика, способного перекредитоваться в другом финансовом институте, банки зачастую пролонгируют ранее выданные кредиты. Если же "кредитный бум" пойдет на спад вместе с экономическим ростом (по прогнозам экспертов, года через два-три), пролонгировать кредит своему заемщику банк может и отказаться, перекредитовать его желающих тоже уже не найдется, а прибыльность бизнеса по общеэкономическим причинам резко снизится... Вот вам и готовый невозвратный кредит! А если предположить "волну" таких случаев по всей финансовой системе... Вот вам и кризисная ситуация в экономике!

Впрочем, по мнению ведущего аналитика инвестиционного департамента МДМ-банка Кирилла Тремасова, такой кризис на "кредитной почве" для российской экономики нехарактерен. Потому что никакого кредитного бума в классическом понимании и, как следствие, массированных инвестиционных вливаний в реальную экономику в России не было. Просто речь идет о конъюнктурной кредитно-инвестиционной "популярности" отдельных (прежде всего сырьевых) отраслей. Так, по итогам прошлого года объем инвестиций, например, в российское машиностроение оказался меньше, чем в 1998 году. В то же время более чем на 200% по отношению к 1998 году вырос объем инвестиций в ТЭК, прежде всего в нефтяную отрасль. То есть структура экономического роста вообще и банковского кредитования в частности далеко не пропорциональна.

И что уж тут удивляться постоянно растущей в России концентрации кредитного риска и укрупнению заемщиков, что удесятеряет опасность глобального кредитного коллапса для большинства российских банков. Ведь если у банка множество мелких заемщиков и один из них терпит финансовые трудности, проблема для банка невелика. Если же этот проблемный заемщик "тянет" на себя до 10-25% активов банка (а в случае "карманных" банков — до 90%), ситуация для финансового учреждения уже критическая.

Как отмечает старший экономист Альфа-банка Наталья Орлова, в ситуации дефицита хороших заемщиков (в "хороших" в основном ходят ориентированные на экспорт предприятия) у российских банков просто нет выбора. Во-первых, банку всегда удобнее и дешевле обслуживать несколько крупных заемщиков, чем возиться с малоприбыльной "мелочью". Во-вторых, сама "мелочь", зная о достаточно тесных связях большинства российских банков с крупными финансово-промышленными группами, боится соваться в эти банки за кредитом, так как это предполагает максимальное раскрытие своей финансовой информации, а здесь небольшие компании усматривают риск передачи этой информации хозяевам банка, которые могут воспользоваться этими данными и "съесть" мелкого конкурента. В-третьих, после кризиса 1998 года межбанковский рынок в стране так и не восстановился в своих прежних объемах. А это значит, что если крупный и давно проверенный заемщик готов взять в кредит солидный кусок лишней банковской ликвидности — банк этому будет только рад.

В результате, по данным Центробанка, только за последние полгода доля крупных заемщиков в общем объеме банковских кредитов увеличилась с 26 до 31%. Бороться с явлением концентрации кредитных рисков в России практически невозможно. Александр Хандруев предлагает такие общепринятые в мировой практике меры, как строгое соблюдение банками нормативов допустимого объема кредитов на одного заемщика, на инсайдеров банка. Этому, по мнению Хандруева, должно поспособствовать задуманное ЦБР предоставление отчетности банковскими холдингами на консолидированной основе.

Однако Михаил Матовников настроен более скептически. По его мнению, "на каждый шаг Центробанка в направлении банковской прозрачности банки успевают сделать два шага в обратную сторону", поскольку сегодня абсолютно несложно создать любое количество структур, чтобы не "светить" перед Центробанком связанные кредиты, даже предоставляя консолидированную отчетность. Матовников считает, что главная проблема здесь заключается в "карманности" подавляющего большинства российских банков. И если во всем мире вопрос увеличения числа больших и хороших заемщиков банки решают через слияния, то российским "карманным" кредитным структурам их собственники редко дают такую возможность, опасаясь утратить контроль за кредитной политикой своего банка. Сложившуюся ситуацию Матовников оценивает как тупиковую. Выход, по его мнению, может быть только один, достаточно идеалистичный, а потому маловероятный в обозримом будущем: "Банковские акционеры должны наконец осознать, что лучше работать не с "карманными" банками, а с нормальными сильными, стабильными финансовыми институтами. И денежный интерес к банку со стороны его собственников должен заключаться исключительно в получении дивидендов".

Впрочем, такой фактор, как удешевление кредитных ресурсов, мог бы уже сейчас подвигнуть банки к реальному поиску новых заемщиков, а значит, и к диверсификации своих кредитных портфелей. По мнению Кирилла Тремасова, таким процессам может помочь снижение уровня инфляции, после чего могут снизиться и процентные ставки по кредитам. Александр Хандруев, напротив, отмечает, что слишком активное "связывание" денежной массы Центробанком может в какой-то степени обернуться как раз ростом кредитных ставок, поскольку на рынке станет меньше свободной ликвидности.

Очевидно, многое здесь будет зависеть от того, насколько ЦБР удастся предусмотреть именно тот объем денежной массы, который, с одной стороны, не обеднит экономику кредитными ресурсами, а с другой — в одночасье не обесценит все рублевые накопления. Правда, рассчитывая на монетарное искусство Центробанка, не стоит забывать, что у ЦБ все-таки нет монополии на доступ к инфляционному "маховику цен". Так что возможны любые неожиданности.